Чучело реальная мистика,
Так получилось, что слышал об этом фильме очень много, но впервые удалось посмотреть его не так давно. Неслучайно великий русский поэт Александр Пушкин считал, что детей не нужно воспитывать на "сказках", напротив, их следует приучать к жесткой действительности. При пересмотре картины охватывает такое сильное чувство всем задать, что сложно держать себя в руках. Афиша мероприятий Главные события Новости Калейдоскоп дат Год памяти и славы Библиотечный календарь Доска почёта лучшие читатели Анкетирование, опросы Областные, общероссийские и международные акции, конкурсы, проекты "Музыкальный салон на Бородинской, 13" Пушкинская карта.
Percy Jackson and the Olympians year-old modern demigod Percy Jackson has just come to terms with his newfound supernatural power. Reacher Reacher follows Jack Reacher, a veteran military police investigator who has just rec. Synchronize EpisoDate with your calendar and enjoy new level of comfort. You have to be logged in to use this functionality.
Login Register. Looks like something went completely wrong! Please try again later or contact us. Countdown All episodes Last week episodes Incoming episodes.
Реальная мистика next episode air date poster. When will be Реальная мистика next episode air date? Is Реальная мистика renewed or cancelled? Но пишущая эти строки, вынуждена была жить, через боль и слезы, она должна была жить. Тэрри Гаррисон не взял с нас платы, и даже позволил на месяц, пока мы не сыщем подходящее жилище, задержаться в его доме. Я была благодарна, за возможность проститься с матерью и ее спальней. Но упрямый отец наотрез отказался оставаться. Он сказал, что ни на минуту не задержится в этой блошиной норе, и пообещал вскорости ее освободить.
Мне было стыдно за пьянствующего отца. Пока я собирала вещи, он громко ругал судьбу и напивался. Отец не обронил ни одной слезы по тому человеку, с которым прожил двадцать долгих лет и продолжал терять свое онемевшее от алкоголя лицо, на дне стеклянной бутылки. В доме задрожали стекла. По небу вновь пронеслись самолеты. Их гул так сильно угнетал меня, но сегодня, мне было все равно.
Сегодня, ничего плохого больше не случится, все плохое, уже произошло. Я бы вас ни за что не выгнал, но я беспокоюсь за вашу безопасность. Сама видишь, дом уже по швам трещит, и того глядишь, развалится. Я повторюсь, я вас не гоню. Если хотите, черт с вами, можете жить сколько угодно.
Мне не нужно денег. Мистер Гаррисон тяжело вздохнул и сказал, что ему очень жаль о случившемся в нашей семье. Я молча кивнула, обтерла рукавом пальто, бегущие из носа сопли, и отдала мистеру Гаррисону ключи.
Тэрри взял ключи и, немного помедлив, ушел. Я обернулась на дом и почувствовала, что мое детство закончилось. Оно осталось там, в саду, где я любила прятаться от мамы, и притаилось за молодыми яблонями, боясь выйти на мой зов.
Оно больше не смеялось, играя у пруда, а лишь дрожало от озноба, под гнетом непогоды и угасало, словно упавший на решетку камина, маленький уголек. Отец склонился над чемоданом, и замерзшими непослушными пальцами, тщетно пытался перевязать его веревкой, чтоб по дороге не растерять свои вещи.
Бутылка с алкоголем, то и дело выпадала из его внутреннего кармана. Отец поднимал бутылку и ругал ее, точно она нарочно выпадает, и от того, злился еще сильнее. Я шла и все думала, о том, что теперь, мое детство — это закрытая книга. Страницы в ней пусты.
Мое детство — это сухой лист, гонимый ветром к черным небесам. Мое детство — утраченный рай, в который мне больше никогда не суждено вернуться. Эта осень, стала самой тяжелой в моей жизни. Именно этой осенью я ощутила на себе всю тягость бедной жизни и после смерти матери, чтобы не умереть с голоду, мне и моему отцу ничего не оставалось, как просить помощи в работном доме.
К его порогу приходили самые отчаявшиеся люди. Их словно животных, проживших всю жизнь в зоопарке, но внезапно оказавшихся в дикой среде, за забором ожидала лишь голодная смерть. Я помню, как грохотали над нами небеса, как они нещадно били нас с отцом дождем. Я помню, как от отца разило алкоголем и, держа свой старый, обмотанный бельевой веревкой чемодан с вещами, он едва мог стоять на ногах.
Он напрочь позабыл о стыде. К сожалению, не только передо мной, но и перед всеми вокруг.
Я боялась, что рано или поздно пристрастие к алкоголю доведет его до тюрьмы, электрического стула или другой, не менее скверной смерти.
Под воздействием крепких напитков, мой отец становился совершенно другим человеком! Говорят, у каждого есть свои недостатки. Мой отец пил. Забор вокруг работного дома, был выстроен из красного кирпича. Только оказавшись по другую его сторону, ты начинаешь понимать, насколько этот ужасный забор огромен и неприступен. Казалось, он упирается в небосвод! Когда мы вошли на территорию нашего нового дома, точнее, добровольной тюрьмы, отец плелся позади, все время, спотыкаясь о брусчатку своими рваными башмаками с налипшей на них могильной грязью, и что-то бубнил себе под нос.
Скорее всего, он как обычно называл меня непутевой девчонкой, не оправдавшей его надежд. Отец редко так говорил, чаще, он называл меня несостоявшейся леди. В такие моменты, я была уверена, что именно отец и его разнузданность, ускорили преждевременную кончину мамы. Мама была слишком чувствительной к словам, что очень часто слетали с пьяных губ отца в ее адрес. Мама была слишком доброй для этого серого, утопающего в грязи и нечестивости провинциального городка Фрамстона. Длинное, четырехэтажное здание, из того же красного кирпича, вблизи мне показалось еще угрюмее, чем у подножия холма, подъем которого отнял у нас с отцом все силы.
Здание было просто чудовищно огромным и буквально нависало над нами. Большие окна, точно глаза голодной твари, следили за нами. За некоторыми окнами горели тусклые желтые лампы, в остальных же — была темнота. С тыла к работному дому, практически вплотную подступал лес.
Казалось, деревьям было любопытно, что находится там, за забором, поэтому они стремились поскорее вырасти и заглянуть туда.
Однако интерес их вскоре угасал, потому что ничего кроме изнуренных тяжелым трудом людей, здесь не было. Местами, подгнивший, массивный фасад, обвивали высохшие вьюны плюща и кустов винограда.
И плесень. Она была всюду. Работный дом: Фрамстон-Холл — гласила старая выцветшая вывеска над дверьми. Петли огромной двери пронзительно застонали, когда на стук, к нам вышла коренастая женщина с выпяченной вперед нижней челюстью, длинным носом и отвратительными волосами по всему лицу.
Из помещения на нас ударил горячий запах сырого белья и гнилых овощей. Я никогда не чувствовала себя столь унизительно как в тот момент, когда мы стали отребьем, пришедшим к порогу работного дома в поисках крова и еды. А ведь когда-то у нас было все! Но это было давно, когда моя мама могла самостоятельно ходить, и кашель не отнимал ее последние силы.
Я ответила, и нас повели к врачу. Я шла по длинному коридору и даже боялась посмотреть по сторонам, потому что была уверенна — ничего хорошего и интересного здесь нет и быть не может.
Нас завели в огромный и очень холодный кабинет. Врач — худой и длинный старик, сидел за столом и что-то писал в журнале. Он поднял на нас голову. Во взгляде этого малоприятного с виду человека, я прочла, что прочли и все остальные, пришедшие к работному дому — грусть и уныние.
Когда врач осмотрел моего пьяного отца и велел ему идти следом, он покорно направился за доктором, даже не обернувшись на меня.
В этот момент, моя надежда на лучшее, угасла подобно жизни висельника, борющегося в петле за глоток воздуха. Меня посетило ощущение, что так же как я, здесь себя чувствуют все. Этот холод, это уныние… одиночество. Через окно на меня глядела тьма — дряхлая ссутулившаяся старуха с ледяным зловонным дыханием.
По стеклу колотил дождь вперемешку с первым снегом. Меня сильно морозило. Слезы на щеках уже высохли, но горло все еще обжигала горечь. Мне хотелось броситься прочь из кабинета врача и покинуть это злосчастное место. Но бежать было некуда. Скорее всего, дом мистера Гаррисона уже обносили воры, ставшие свидетелями нашего с отцом отъезда, и столкнуться с ними было очень опасно. За пару шиллингов, я запросто могла получить удар ножом, а умирать из-за мнимых сокровищ, которых никогда не было в нашем доме — совсем не хотелось.
Когда я изучала кабинет врача, мой взгляд упал на распятие. Умирающий Иисус глядел в небеса с почерневшей от пыли стены и молил отца скорее забрать его к себе. Это старое, полное немощных стариков, осиротевших детей, брошенных инвалидов и проституток здание, было брошено Господом. Но я очень надеялась, что ангелы, все же любят детей так сильно, что ни за что не бросят их.
Особенно в таком ужасном месте как это. Затем в кабинет вошла надзирательница, не та, что встретила нас с отцом у дверей, другая. Черные брови, длинный нос и плотно сжатые губы — это были ее главные отличительные черты.
Волосы на лице этой женщины не росли, но пугала она меня не меньше. Я сразу поняла, с такой как эта надзирательница — лучше не спорить. Внутри, Фрамстон-Холл выглядел намного больше, нежели снаружи. Потолки казались выше, окна шире. Еще меня поразило количество дверей. Их были сотни! Эти массивные стражники секретов, так часто располагались друг от друга, что можно подумать, за ними находятся одиночные камеры.
Я не могла это проверить — за крохотными остекленными окошками было темно. Ты нищая и оказалась здесь. Можешь считать это большим везением, особенно в наше время, когда голод выкосил уж пол страны. Здесь ты будешь трудиться, и отрабатывать пищу и кров. Беспрекословное подчинение внутреннему распорядку и труд — это твои обязанности.
Тебе ясно? За отлынивание от работы, тебя ждет карцер. За побег, тебя ждет…. Миссис Лафайет остановилась и наградила меня острым взглядом. В тот момент я поняла, что напрасно перебила ее. Скорее всего, я все еще была слишком подавлена, чтобы расставлять приоритеты. Уж очень они были высоки! И будь уверена, карцер тебе покажется совсем неплохим местом.
И не стоит за моей спиной что-то замышлять. Я все равно об этом узнаю. Шаги миссис Лафайет были большими и тяжелыми, а стук ее каблуков, эхом разносившийся по всему коридору. Как я вскоре поняла, стук каблуков миссис Лафайет, наводил на детей больше ужаса, нежели она сама. Дети, лишь краем уха уловив этот устрашающий звук — трепетали в страхе. Я услышала музыку. Она доносилась из самого дальнего помещения. Дверь его была приоткрыта, оттуда падал тусклый желтоватый свет.
Мы вошли, и оказались в узкой длинной комнате с подгнившими, потолками и полками, где плотными стопками лежало постельное белье. Известка на стенах почернела, местами обвалилась.
Здесь было очень сыро.
Пахло книгами, долгое время пролежавшими в воде. Я сразу вспомнила о Тоферах — квартиросъёмщиках мистера Гаррисона. От них пахло так же. В одном лице. Она приведет тебя в подобающий вид и отмоет. Миссис Гухтер проводила меня вглубь своего холодного обиталища и завела в комнату, где посредине стояла большая глубокая ванна. Кроме того здесь были тазы, скамейки и торчащие из стен медные краники.
Очевидно, здесь дети моются. Тучная женщина усадила меня на одну из скамеек и молча принялась срезать мои волосы металлической машинкой. Локоны падали мне в ладони, сыпались на пол из черно-белого кафеля. Когда моей голове вдруг стало непривычно холодно, я поняла, что все происходящее, не сон, все по-настоящему. Теперь я — пленник работного дома. Безликий — как серость и мрачный — как уставшее привидение. Мужчина, чей голос разносился эхом по всей ванной комнате из хриплого динамика, все так же задорно пел, когда тучная женщина жестом руки приказала мне раздеться.
Мои пальто, платье, колготки и трусики, работница ванной комнаты, невозмутимо забросила в железную печь, где они заполыхали словно порох. Затем, миссис Гухтер, тем же безмолвным жестом руки, приказала мне лезть в ванну.
Сидя на дне пожелтевшей от ржавчины ванны, я безучастно глядела туда, куда потоки ледяной воды уносили обрезки моих волос — в черную сливную дыру. Оттуда пахло гнилью, и доносились непонятные звуки, похожие на дрожь металлических труб.
После, миссис Гухтер выдала мне одежду из плотной ткани темно-серого цвета. Она называлась униформа и была у всех одинаковая. Мои вещи, тем временем дотлевали в котле. Часть меня дотлевала вместе с ними и часть моей мамы. Запах ее рук, которые не раз зашивали эти вещи, смешивался с едким дымом. Мама переставала существовать, словно ее саму жгли в этой печи.
Тебе все ясно? Я кивнула и поспешно надела униформу. Она оказалась немного великовата, но зато обувь пришлась впору. Это меня, несомненно, порадовало, так как содрать ступни в кровь или постоянно спотыкаться, мне совсем не хотелось. Пенелопа Гухтер все время молчала. Она все делала молча. Молча стригла меня, молча мыла, молча выдала мне постельное белье, полотенце и зубной порошок и так же, не проронив ни слова, закрыла за нами дверь.
Мое тело знобило. В глазах все плыло. Мне казалось, что все происходит не со мной. С кем-то другим. Но не со мной. Я хотела заплакать, но боялась. Мне нужно было хотя бы дождаться ночи, только тогда я смогу укрыть свои слезы от всех. Чтобы никто их не видел, чтобы никто не спрашивал меня о них.
Я не хотела разговаривать о своих слезах. Я хотела молчать. Как та женщина из ванной комнаты — миссис Пенелопа Гухтер. Вода тонкими холодными струйками стекала с головы по шее и спине.
Впитывалась в одежду, щекотала в ушах. Надзирательница не любила говорить с детьми, конечно если это не приказы или угрозы. Надзирательницам свойственны лишь холодный ум, каменное сердце и твердая рука, а болтовня, рушит стену между надзирателем и его подопечным. А это недопустимо.
Миссис Лафайет снова бросила на меня резкий взгляд, но к моему удивлению, что-то сдержало ее от грубости, присущей всем работникам Фрамстон-Холла. Чучело Текст. Автор: Норман Райт. Бесплатно по подписке.
Фрагмент Отложить. Читать фрагмент Добавить в корзину. Отметить прочитанной. Текст Чучело. Узнать больше. Оплачивая абонемент, я принимаю условия оплаты и её автоматического продления, указанные в оферте. Оплатить Отмена. О книге Читать онлайн. Норман Райт. Шрифт: Меньше Аа Больше Аа. Я видела. Почему ты мне не веришь? Это было первый раз, когда я увидела привидение. Потом такое случалось чаще. Тогда мама называла меня своей малышкой и говорила, что гордится мной.
На прошлой неделе я подслушала доктора Четтера и мои страхи оправдались. Не прошло и трех дней, как худшие предположения доктора оправдались. Глава 2 Похороны Накануне тех страшных событий, которые перевернули мне жизнь, матери стало хуже.
В комнате за стеной было тихо. С этой книгой читают:. Сергей Лукьяненко. Мир Аматорио. Серж Винтеркей. Книга Ревизор: возвращение в СССР Николай Свечин. Ледяной ветер Суоми. Михаил Лабковский. Привет из детства. Вернуться в прошлое, чтобы стать счастливым в настоящем. Роман Прокофьев. Звездная Кровь — 5. Алексей Брусницын. Приключения Буратино сборник. С тобой. Другие книги автора:. За гранью разумного. Записки штурмана. Дневник Энни Баури.
Читай где угодно и на чем угодно. Как слушать читать электронную книгу на телефоне, планшете. Доступно для чтения. Установить приложение. Откройте « » и найдите приложение ЛитРес «Читай! Установите бесплатное приложение «Читай! Войдите под своей учетной записью Литрес или Зарегистрируйтесь или войдите под аккаунтом социальной сети Забытый пароль можно восстановить.
В главном меню в «Мои книги» находятся ваши книги для чтения. Вы можете читать купленные книги и в других приложениях-читалках. Скачайте с сайта ЛитРес файл купленной книги в формате, поддерживаемом вашим приложением. Загрузите этот файл в свое устройство и откройте его в приложении. Форматы - Для устройств. Для компьютеров.
Найти Пожалуйста, введите три или более символа. Полная версия сайта Контакты Служба поддержки Публичная оферта Техническая документация. Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. Подробнее OK. Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!
Условия акции.
